Игорь николайчук. Игорь николайчук (риси) о противостоянии русофобской пропаганде в ведущейся информационной войне. А на какой позиции «Красному Яру» нужно усиливаться

Игорь Николайчук

28.07.2015 - 16:11

Эксперт РИСИ Игорь Николайчук комментирует медиастатистику – данные проекта «Россия в мире», подготовленные МИА «Россия сегодня» по итогам анализа материалов мировой прессы, посвященных российской теме, в период c 13 по 19 июля.

Апология статистики

Прошел год с того дня, когда иссеченный поражающими элементами боеголовки неизвестно кем выпущенной ракеты пассажирский Boeing малазийской авиакомпании рухнул в степи под Донецком.

Как дипломированный инженер в области авиационной техники, знаю, что катастрофы самолетов - явление, если хотите, неизбежное. Как медийный аналитик, с другой стороны, знаю, что ничто так эффективно не работает на достижение целей уничтожения политического противника, как обвинения его или членов его команды в причастности или даже в организации авиационной катастрофы. Увы, самолеты падают. Терпят крушение поезда или разбиваются всмятку по всему миру ежедневно тысячи автомобилей. Но негативные ассоциации в массовом масштабе достигают пика только при картинке на телеэкране обломков реактивного лайнера. Тут и надо что-то говорить. Причем срочно.

На нашей памяти как минимум две такие информационно-психологические операции. Это негативная связка «Юрий Андропов - корейский авиалайнер», в результате чего были похоронены амбициозные надежды советского лидера на продвинутое, скажем так, геополитическое примирение СССР с западным миром, и связка «Муамар Каддафи - взрыв Боинга 747 над Локерби». Западный обыватель именно поэтому рукоплескал финальным кадрам трагедии - трупу ливийского лидера (обвиняемого ранее в организации теракта, потом прощенного, откупившегося, однако когда стало надо - ведь вспомнили же!) в холодильнике универсама в Бенгази.

Еще 17 июля прошлого года и пыль на месте трагедии не осела, как изо всех недружественных информационных пушек раздался дружный залп: виновата Россия, лично Путин, контролируемые Россией и Путиным «сепаратисты». За минуты возникла новая связка «Путин - рейс МН17». Эту информационную опасность ни тогда, ни сегодня нельзя недооценивать.

Американские политтехнологи просто ликовали. Адекватный и всегда сдержанный Ариэль Коэн (уроженец Ялты, причем демонстративно подчеркивающий во всех вариантах автобиографии, что Ялта - это не в СССР, а на Украине) тут же составил дышащий американским энтузиазмом план свержения «Влада».

Политическая медиаметрия - отличный инструмент в данном случае для демонстрации масштабов и интенсивности информационной атаки. Для сравнения привлечем данные по другой аналогичной по масштабам операции - раскрутки дела Pussy Riot. Имеем в виду, что число публикаций в двух этих случаях примерно одинаково, около 2000. Итак, общий для всех стран индекс агрессивности: 6,7 против 2,6. Германия просто зашлась: ИА составляет 71 (мы не ошиблись - именно 71) против 1,6. США: 27,2 против 0. Великобритания: 11,7 против 2,7. Франция: 9,5 против 5,5. Япония: 10,1 против 0; Испания: 9,1 против 6,3.

Интересно определить долю тех материалов, тональность которых эксперты определили как чисто «негативная» в сумме негативных и умеренно-негативных публикаций. Тут уверенно лидирует Украина - 75%. Далее по убывающей Великобритания - 65%, Германия - 54%, Япония - 51%. А вот интересное: США - всего 1%, Франция - всего 2%.

Информационная активность: замеры уровня гомофобии в Москве

Активность зарубежных СМИ за период c 13 по 19 июля 2015 года по сравнению с предыдущим анализируемым периодом (c 6 по 12 июля 2015 года) упала на 9,8% (917 материалов против 1017). Да, похоже, пишут о России сегодня маловато, но на то и лето и отпуска.

Общий индекс агрессивности за неделю составил 1,27, т.е. резко вырос (было 0,78). В первую очередь это связано с активизацией шельмования России по линии катастрофы малазийского самолета, о чем мы писали выше. Тем не менее, неожиданно много оказалось публикаций, напоминающих читателям о деятелях «ветхозаветной» внесистемной оппозиции, которые от российской электоральной безысходности решают сменить гражданство или Россию как страну пребывания.

Практикующие спортивные журналисты тут понимающе усмехнуться - политические легионеры. Но заголовки зубастые: «Дочери реформаторов оставляют Россию» (Радио Свобода (Украина), 19.07.2015, Украина); «Михаил Касьянов, бывший премьер-министр и лидер оппозиции: «Каждый день я получаю угрозы» (Diario Cordoba, 19.07.2015, Испания); «Дочь «врага народа» (это про Жанну Немцову, которая буквально на днях стала корреспондентом Deutsche Welle) (General-Anzeiger, 18.07.2015, Германия); «Путинская Россия: ужесточается охота за критиками» (JydskeVestkysten, 19.07.2015, Дания).

Кстати, обнаружился совсем уж непонятный всплеск активности тех, кто обвиняет нас, россиян, в гомофобии. Тема казалась отработанной и забытой, однако начались новые пиар-акции зарубежных представителей ЛГБТ-сообщества в Москве, которые чувствуют себя здесь пусть малыми, но экстремалами: «Гомосексуальная пара прошлась по Москве, видеоролик показывает уровень гомофобии» (Der Standard, 19.07.2015, Австрия).

Из статистических данных видно, что на прошлой неделе Германия опять лидирует по числу публикаций в гордом одиночестве, с большим отрывом от ставшей уже «вечным серебряным призером» Франции. И опять хочется отдать дань уважения профессионализму и трудолюбию немецких журналистов - очень интересная для «мертвого сезона» подборка материалов про нашу страну.

Судите сами: «За следующим поворотом реки появляются они…; Репортаж о путешествии по Волге» (Der Tagesspiegel, 19.07.2015, Германия); «Сам себе шпион: Агент-самоучка пошёл в разведку, чтобы утереть нос российскому дипломату и шпиону» (Deutschlandradio, 18.07.2015, Германия); «Достоевский побеждает; Владимир Путин хочет поднять экономику страны за счёт казино» (Sueddeutsche Zeitung, 18.07.2015, Германия); «Потёмкинский берег; Украинский портовый город Одесса открывается с новой стороны - как модель европейской Украины» (Sueddeutsche Zeitung, 18.07.2015, Германия); «Оклеветанная, несправедливо обиженная и награждённая; Гессенская премия мира для комитета солдатских матерей» (Frankfurter Allgemeine Zeitung, 18.07.2015, Германия); «Ленин, навоз и дикие рыцари; Репортаж из Сибири» (Die Welt, 18.07.2015, Германия); «Мария и царь; История матери последнего российского царя» (Die Welt, 17.07.2015, Германия).

Индекс агрессивности: шведский информационный стол

Мы стали регулярно поглядывать в сторону США с целью слежения за их индексом агрессивности, вроде бы там намечались позитивные тенденции. На этой неделе ИА оказался равен 2,9. Это очень много. Наши надежды на ослабление информационной войны постепенно улетучиваются. Впрочем, в Германии и Великобритании агрессивность информационной среды была примерно такой же. Резко выделилась нейтральностью французская пресса. Для нее индекс был существенно ниже, чем обычно - 1,2.

Впрочем, медийные гранды критиковали Россию без особого креативного задора. Горячий, даже вулканический темперамент здесь проявили журналисты холодных стран, в первую очередь Швеции: «Без НАТО Швеция беззащитна: реваншистская Россия не знает отдыха» (Göteborgs-Posten, 18.07.2015, Швеция); «Не так уж много русских из Прибалтики стремятся переехать в Россию» (Svenska Dagbladet, 18.07.2015, Швеция); «Абсурдная российская пропаганда все же работает: Швеции нужно восстановить Управление по психологической обороне, упраздненное в 2008 году» (Norrköpings Tidningar, 16.07.2015, Швеция); «В российских социальных сетях циркулируют раздражающие слухи о том, что в Швеции за бесценок продают украинский чернозем из-под Полтавы» (Dagens Nyheter, 15.07.2015, Швеция); «Мягкая сила ЕС против жесткой силы России: гнется, но не ломается» (Upsala Nya Tidning, 13.07.2015, Швеция).

Наш выбор: почему хочется подпеть «Голосу Америки»

Все разложено по полочкам.

«Сегодня большинство социологов и политологов не оспаривает тот факт, что общественное мнение в разных странах - это реальная сила, влияющая на государственную политику…. Как формируется общественное одобрение военных действий, и что за ним стоит?

… Традиционно европейцы выступают против войны и резко негативно относятся к кампаниям, в которых счет жертв идет на тысячи.

В отличие от стран Европы, общественность в США намного более склонна одобрить начало войны. Американцы более сдержанно относятся и к тому, что война может быть затяжной.

Ярким примером тому, отмечают эксперты, является отношение западной общественности к России. Многие американцы одобряют активные шаги НАТО, направленные на сдерживание территориальных амбиций Кремля. В то же время, население европейских держав опасается войны на континенте. Оно воспринимает Россию как евразийское государство, которое следует рассматривать в контексте региональных проблем.

Вот почему лидерам западной коалиции, перед началом любой крупной военной кампании, приходится сперва запускать механизмы влияния на мнение общества. Ведь к гласу народа следует не только прислушиваться: его можно и формировать. А без того, чтобы заручиться поддержкой населения, невозможно выработать общий план действий».

Спасибо за откровенность. С удвоенной энергией будем продолжать мониторить иностранные СМИ.

Игорь Александрович Николайчук

начальник Сектора проблем региональной безопасности РИСИ

кандидат технических наук

Беседа с экспертом по технологии информационных войн, сотрудником Центра оборонных исследований РИСИ

Наш гость - специалист в области информационного противоборства и участник создания специальной информационно-аналитической системы, позволяющей в режиме реального времени отслеживать количество, тематику и тональность публикаций ведущих мировых СМИ.

Игорь Александрович, по каким признакам вы констатируете момент начала информационной войны? Как и болезни, противостоять информационной атаке проще ведь на ранней стадии…

Как человек, поставленный на дежурство у экрана медийного радара и следящий за информационным пространством, поясню на примере. Так называемый пакт Молотова - Риббентропа является самым комментируемым военно-политическим событием ХХ века. Он стал крайне неприятным сюрпризом для англичан и французов, хотя с точки зрения дипломатической практики тех лет Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом ничего выдающегося собой не представлял. Сближению Берлина и Москвы предшествовали следующие события.

В СССР заметили, что в германской прессе прекратились нападки на СССР и его руководителей. Это было интерпретировано как желание Берлина улучшить отношения с СССР. После этого временный поверенный в делах СССР в Германии Георгий Астахов, обсуждая с германским дипломатом Карлом Шнурре второстепенный вопрос статуса советского торгпредства в Праге после присоединения к Германии Чехии, заметил, что Кремль положительно оценивает перемены в тоне немецкой прессы. В результате в дипломатических кругах двух государств начался процесс, приведший к визиту Риббентропа в Москву.

На этом примере видно, что мониторинг информационного потока стал спусковым крючком к серьёзным переменам на политической сцене мира. Чтобы улавливать подобные сигналы, требуется сидеть «у реки» и замерять «уровень воды». Это называется системой слежения за информационной обстановкой. Сегодня подобным делом занимаются профессионалы высшей пробы. Не поверите, в основном это умные, весёлые и привлекательные девушки. По мне, девчонки, обрабатывая инопрессу, каждый день рискуют получить вывих мозга или впасть в глубокую мизантропию. Но пока Бог миловал.

Когда мы перевели обработку информации на количественную основу, полезло такое, что раньше и не снилось. Выяснилось, что практически любое крупное международное событие сопровождается изменением динамики информационных процессов. Приведу пару свежих и характерных примеров. Через день после победы на парламентских выборах «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили в грузинских СМИ прекратилась антироссийская истерия, процветавшая при режиме Михаила Саакашвили. А в начале июня 2014 года перед визитом президента России по случаю юбилея высадки союзников в Нормандии во французской прессе наступил «штиль». Французы делали всё возможное, чтобы визит Владимира Путина не был сорван. Анализ количественных данных позволяет легко отслеживать начало стратегических информационных операций. Главное, чтобы была правильно организована система слежения за информационной обстановкой.

- Какой интерес для инициаторов информационных войн имеют данные социологических опросов?

Огромный. Результаты опросов учитываются, когда власть принимает решения по изменению политического курса. Журналисты любят кричать об информационной войне, зачастую принимая за неё чисто пиаровские вещи. Если появилось некоторое число критических публикаций, то это ещё не значит, что началась информационная война. Мы чаще оперируем понятием «стратегическая информационная операция». Она может перерасти в информационную войну. Тогда происходит полная перестройка государственного механизма информационного противоборства.

Если число негативных публикаций за единицу времени превышает в пять раз число нейтральных, то мы начинаем рассматривать ситуацию как информационную войну. О позитивных вообще забудьте. Каждая позитивная публикация в зарубежной прессе в конечном итоге стоит больших денег. С чего это вдруг одна страна начнёт хвалить другую? Если же число негативных публикаций меньше пяти, но больше двух, констатируем обстановку информационной напряжённости по отношению к России. Государства, в которых на одну негативную публикацию приходится одна или больше нейтральных, мы относим к числу нейтральных.

Когда сегодня говорят об информационной войне, обычно подразумевают, что началась обработка российского населения в нужном тем или иным элитам той или иной страны направлении. Основная драма любой стратегической информационной операции, однако, развёртывается внутри той страны, которая её проводит. Любое изменение политики сопровождается изменением содержания того, что правящие слои говорят своему населению. Чтобы делать что-то вне страны, элиты сначала должны прийти к консенсусу и осуществить подготовку своего народа, объяснить ему, что хорошо и что плохо.

Перед тем как начать действия против другого государства, например, приступить к организации майдана, надо представлять, насколько эффективной оказалась работа по формированию общественного мнения внутри своей страны. Надо быть уверенными в том, что внешнеполитические акции получат одобрение собственного населения. Для выяснения этого проводятся социологические опросы. На Западе социологические службы проводят два опроса - среди населения и среди элиты. Цель - добиться согласования позиций и получить мандат на проведение тех или иных действий.

- А сколько публикаций по России удаётся отследить за неделю?

Примерно полторы тысячи по всему миру. Как минимум половина из них негативные. Но это обычная ситуация, а не информационная война. Говорить при таких цифрах можно разве что об информационном давлении, попытках повлиять на общественное мнение.

- Какое государство лидирует по числу негативных публикаций в наш адрес?

Германия, где на одну нейтральную публикацию 70 негативных. Берлин проводит стратегическую информационную операцию по перестройке российско-германских отношений с формата модернизационного партнёрства на формат резкой конфронтации.

- С чем это связано?

В стране созрело понимание, что ей пора становиться великой европейской державой и пересматривать в свою пользу итоги Второй мировой войны. Установление Германией над Украиной политического контроля (экономический - дело техники) означало бы прорыв в национальном германском бытии. За период с 1918 года Германия предпринимает уже третью попытку оккупировать Украину. Немцы всегда были заинтересованы в монопольном использовании украинских ресурсов. Немецкий геополитик с мировым именем Карл Хаусхофер убедил Гитлера, что с Украины надо вывозить не только хлеб и марганец, но и чернозём.

- Кроме «индекса агрессивности» другие индексы вычисляете?

Да. Медиаметрические показатели применяются уже довольно давно, но локально. Замерять медийную сферу сложно и дорого. Существует пресс-индекс. С его помощью можно посчитать, сколько раз СМИ процитировали заявление того или иного политика. Мне нравится следить за показателем скорости нарастания в информационном массиве числа острых заголовков. Накал информационной сферы отражается в квинтэссенции материала - его заголовке. Посмотрим наугад Германию за 11 сентября. Можно написать: «Правительство в Шверине, несмотря на критику, будет проводить День России». А можно и взвизгнуть: «Царство зла существует; В Литве снова возрождается страх перед Россией».

- Какую роль в информационных войнах играет блогосфера? Ссылки зачастую идут на блогеров.

Валерий Соловей в интервью «ЛГ» совершенно верно сказал, что главной информационной пушкой является телевидение. Блогосфера и все остальные в лучшем случае выполняют роль подносчиков снарядов. Во время информационной войны роль блогосферы снижается. На первое место выходит то, что может в массовом порядке формировать общественное мнение - телевидение и многотиражная пресса. В период киевского майдана блогосфера использовалась слабо. Она в большей степени выполняла коммуникационные, а не пропагандистские функции.

Наблюдая за тем, как ориентированные на Запад либералы ведут информационные кампании, поражаешься, как дружно они перескакивают с одной темы на другую. Вчера они Андрея Макаревича защищали, сегодня другие задачи решают. Создаётся впечатление, что команды им поступают из единого центра. Так ли это? Какова технология ведения информационной войны?

Те люди, которые осуществляют против России стратегическую информационную операцию, назначают тему и доводят её до остальных. В том числе и до прозападных российских либералов. И те дружно начинают кричать, какой плохой Путин.

По внешнеполитическим вопросам по своей инициативе наши либералы в принципе ничего не начинают. По внутриполитическим вопросам такое случается. Центр по ведению информационных операций находится в Госдепе США. Там весьма умело играют такой категорией, как «жёсткость газетной риторики». Операции начинаются после крупных политических решений на самом высоком уровне и преследуют определённые цели. Затем в прессе США появляется упреждающий сигнал. Следом подключаются главные медийные рупоры. Этот конгломерат и обозначает тему для российских либеральных СМИ.

Стратегическая информационная операция может быть скоротечной, а может длиться годами. Самой крупной стратегической операцией, которую проводит Запад в отношении России начиная с 5 декабря 2011 года (день подведения итогов выборов в Госдуму) и по сей день, является кампания «Россия без Путина». Те, кто вышел на Болотную площадь, повторяли лозунги, которые чуть ранее фигурировали в СМИ США при обработке американцев.

- Почему одни информационные вбросы срабатывают, а другие нет?

Не срабатывают те вбросы, которые не учитывают реальные настроения нашего социума. А срабатывают те, которые эти настроения учитывают. Но в последнее время я таких вбросов не наблюдаю. Вспомните кампанию вокруг закона Димы Яковлева... Злые русские не дают усыновить сироту, живущего в нечеловеческих условиях без тепла и ласки! Но эта тема была ориентирована в первую очередь на сентиментальную западную аудиторию перед Рождеством, а не на нас. Как и «дело Магницкого», который абсолютно неинтересен населению России.

В России большинство вбросов с Запада не срабатывает. Но Запад это и не волнует. Им важно, чтобы сработало в государствах самого Запада. А эта цель, как правило, достигается. Девицы из Pussy Riot не имеют поддержки и симпатий в России, а в Европе они в центре внимания. В западных СМИ они предстают как жертвы нарушения прав человека и зажима свободы творчества российской властью. Ажиотаж вокруг нарушения прав ЛГБТ-сообщества вызывает в России крайне негативную реакцию. Политик, прошедший у нас впереди гей-парада, может ставить крест на карьере. Таково наше общество. А западное общество иное. Ему и предназначены крики о нарушении прав геев. На Западе их встречают с пониманием. Основной темой критики Путина в ходе его визита в Амстердам в прошлом году стало обвинение в зажиме прав ЛГБТ-сообщества. Но ведь это полный абсурд! Однако в Нидерландах это обвинение получило массовую поддержку населения. Мэры городов, многие из которых геи, во время визита Путина приспустили на мэриях радужные флаги. Россия и Запад сильно разошлись в понимании добра и зла.

Бытует мнение, что России сложно вести информационные войны за своими пределами прежде всего по причине отсутствия привлекательного имиджа страны за рубежом. Это действительно главная причина?

Разговоры про привлекательный имидж России за рубежом надо закончить. Никто там этого имиджа не ждёт. И не даст его переменить. В настоящее время актуален имидж главы государства. Имидж государства сегодня подменяется имиджем власти. Вскоре после войны главный редактор «Литературной газеты» Константин Симонов перед выступлением в одном из канадских городов узнал, что его речь готовятся освистать люди, считающие, что «лучше быть мёртвым, чем красным». В момент, когда ситуация готова была взорваться, Симонов произнёс: «Россия. Сталин. Сталинград». Клакеры промолчали. Так Симонов создал имидж Советского Союза всего тремя словами. Вот когда кто-нибудь из современных поэтов и писателей сформулирует такой имиджевый слоган в отношении России, тогда можно будет утверждать, что Россия выздоровела.

Одна из самых ожесточённых информационных схваток минувшего лета развернулась вокруг сбитого малайзийского «боинга». Кто её выиграл?

Все решили свои задачи, причём одинаково успешно. И «боинг», и то, что каждый день происходит на Украине, американцам, грубо говоря, до лампочки. Но этот информационный повод идеально ложится на менталитет западного обывателя. Проблемы терроризма и безопасности полётов касаются каждого. Зверское убийство Муамара Каддафи оправдали тем, что он устраивал теракты на самолётах. Для совокупного Запада что Каддафи, что Путин - один чёрт. Надо неугодного лидера убрать и привести к власти нужного Западу политика или создать хаос. Поэтому, как только «боинг» потерпел крушение, то ещё до всякого расследования причин трагедии Запад в одночасье назвал виновником Путина. Сбитый «боинг» стали использовать в кампании «Россия без Путина».

В силу славянского фатализма глубокого следа в нашем обществе катастрофы в небе не оставляют. Но мы сумели представить дело так, что это, мол, они сами «боинг» сбили, а на нас валят. Задача использовать это во внешней пропаганде, по-моему, даже не ставилась. В итоге каждый выиграл у себя дома. Это не боевая ничья, а достижение каждой стороной своих целей. Мы не можем обратить всех американцев в свою веру.

Каковы в таком случае цели и возможности России в информационной войне? Россия ведёт лишь сугубо оборонительные бои, защищая своё информационное пространство?

Из того понимания информационной войны, которое я до сих пор излагал, должно быть ясно, что наша главная задача не состоит в том, чтобы окучить зарубежное общество. Вместе с тем никто не снимает задачу по иновещанию. Россия должна доносить до западной аудитории свою точку зрения. Все, включая наших западных оппонентов, признают успешность работы телеканал Russia Today. Он работает по западным стандартам, но продвигает наши представления о событиях и их интерпретацию. В нормальной обстановке деятельность канала на англосаксонском направлении трудно переоценить. Он представляет точку зрения России и альтернативную информацию той части западного общества, которое не доверяет своему правительству. Задача-максимум - расширять аудиторию и привлекать значимых людей. Русофилы есть везде, но их надо организовывать.

Почему до начала кровопролития в Сирии и на Украине власти США в целом спокойно относились к работе Russia Today на своей территории? Решение задачи по формированию нужного Вашингтону общественного мнения в США наш телеканал затрудняет минимально. В таких условиях, «мели Емеля, твоя неделя». Однако когда начинается крупный конфликт вроде сирийского или украинского, то деятельность чужих телеканалов на территории США воспринимается элитой страны как вражеская, которой надо противодействовать.

Пытаться развернуть массированное информационное наступление на США, даже если мы создадим десять телеканалов Russia Today, бессмысленно. Американцы давно работают в других государствах через неправительственные организации, преследуя цель изменить общество изнутри. А какие русофильские организации работают в США? Если назовёте, очень удивлюсь и скажу вам спасибо.

Каково состояние российской информационной машины? Хорошо ли она отлажена с организационно-кадровой точки зрения?

Система политического влияния на СМИ, формирование редакционной политики, финансовые и организационные аспекты деятельности журналистских коллективов в любой стране являются одной из самых закрытых тем.

- Как можно по результатам оценить работу государственной информационной машины?

В 2008 году она была признана плохой. После событий в Южной Осетии заговорили о том, что Россия проиграла информационную войну. России инкриминировалось то, что она - агрессор. Наши СМИ не предприняли достаточных усилий, чтобы убедить общество в обратном. А непатриотичные СМИ фактически стреляли в спины нашим солдатам. Перед тем как присоединить Крым была проведена огромная, кропотливая, болезненная и почти невидимая работа по исключению из медийного поля России тех СМИ, которые могли бы стрелять в спину. Информационная война требует подавляющего преимущества тех СМИ, которые работают на реализацию государственного проекта. Пропагандистский ужас первой чеченской войны, когда били по своим, не забыт и не должен повториться.

Возвращение Крыма знаменательно ещё одним событием. Впервые за постсоветскую историю России был создан позитивный миф о «вежливых людях». Хотя ранее много людей уже было удостоено звания Героя России, ни один миф не возник. А теперь он есть. Недавно в Чехии были выпущены замечательные пластмассовые фигурки «вежливых людей». Раньше там выпускались фигурки чеченских боевиков, которые держали отрубленные головы наших солдат. А теперь вот «вежливые люди»...

Беседовал Олег Назаров

Глубоко заблуждается тот, кто полагает, что труженики гуманитарной сферы – учителя, журналисты, работники культуры и искусства – ничего не производят. Культурологи, эксперты в области информационных технологий неопровержимо свидетельствуют: мы живем в мире, где продукт интеллектуального труда, информационные коммуникации приобретают всё большую роль, формируя массовое сознание, преобразуя политические и социальные тенденции.

О веяниях времени и закономерностях развития мировой журналистики приднестровским сотрудникам массмедиа рассказал ведущий российский эксперт в области информационных технологий, начальник сектора региональной безопасности Российского института стратегических исследований Игорь Николайчук.

Игорю Александровичу принадлежат научные труды в области политической медиаметрии – дисциплины, позволяющей на основе количественных показателей выявлять отношение СМИ к тем или иным вопросам. Созданная система используется и для оценки имиджа Российской Федерации в ведущих зарубежных изданиях. Благодаря специально отслеживаемому «индексу агрессивности» аналитики определяют круг стран, где массмедиа проявляют по отношению к РФ наиболее нетерпимую позицию. Кстати, исследования в этой области показывают, что, несмотря на публичную приверженность демократическим ценностям, требованиям объективности и непредвзятости, независимых СМИ в западном мире просто не существует. Все они так или иначе зависимые. Вопрос лишь в том, кто выступает в роли заказчиков: частные лица, государственные и надгосударственные структуры, читательская аудитория. Но, по большому счету, свободой слова там и не пахнет, уверен Игорь Николайчук.

Достаточно вспомнить, как совсем недавно на фоне голословных, бездоказательных обвинений в адрес Российской Федерации ведущие западные СМИ заняли недвусмысленно антироссийскую позицию. Таким образом, ни у кого не должно оставаться иллюзий: в мире ведется глобальная информационная война, методы и результаты которой не менее опасны, чем реальные боевые действия. Во всяком случае, путем воздействия на менталитет, определяя круг политических взглядов, национальных приоритетов, информационные войны могут не только приводить к смене неугодных политических режимов, сеять хаос, но и становиться катализатором реальных вооруженных конфликтов. Именно поэтому, как говорит Игорь Николайчук, в современном мире журналистика становится главным оружием в глобальном и региональном противостоянии.

К счастью, все мы, бывшие советские граждане, в свое время так легко верившие западной пропаганде, за минувшие годы смогли многое осознать и многому научиться. Мы стали отличать западную реальность от красивой картинки, видеть разницу между декларацией «свободы слова» и её применением на практике. Мы изучили оружие врага, чтобы ему противостоять. Но мы пошли дальше, предпочитая руководствоваться не примитивными технологиями по манипуляции сознанием (условно их можно охарактеризовать как «морковка для ослика»), а присущим всему Русскому миру стремлением к правде и справедливости, уважением права каждого народа на сохранение идентичности, государственный суверенитет. И результат, как показывает речь Владимира Путина на Генассамблее ООН в Нью-Йорке, не заставил себя ждать.

В статье «Россия в зеркале мировых СМИ: Путин, вперед!» Игорь Николайчук пишет о том, как прямо на глазах меняется отношение к России за рубежом. «Перестройка информационного поля, отражающего российские реалии, – главная примета нашего времени, – отмечает эксперт. – Россия находит способы доказать, что те, кто пытался ее изолировать от участия в мировых процессах, суть сами политические маргиналы или как минимум – не совсем суверенные политики».

По оценке аналитика, индексы агрессивности для подборок материалов в иностранной прессе, где упоминалось имя Владимира Путина и других заметных фигур из коридоров российской власти, за короткий промежуток времени после выступления на Генассамблее стали значительно ниже. Что касается своеобразного «пресс-индекса» Владимира Путина, то сегодня он равен 0,6 - смешная цифра. Для сравнения: в феврале 2015 года этот параметр составлял 3,2.

Обрушение антироссийского (подчеркнем, не русофобского, а только государственно-регулируемого антироссийского) медийного фронта, по мнению эксперта, демонстрирует реальную управляемость западной прессы. Иными словами, та ангажированность, о которой так много говорили в контексте событий на Украине, сегодня стала совершенно неопровержимой. Отныне – это факт.

Что касается медийного фона вокруг Приднестровья и некоторых других частей постсоветского пространства, в ближайшее время, по прогнозам Игоря Николайчука, наш регион не будет рассматриваться в числе передовых тем. Внимание ведущих игроков и подконтрольных им СМИ всецело сосредоточится на Ближнем Востоке. Но это, конечно же, не означает, что интерес к Приднестровью со стороны стран, с которыми наше государство связано в историческом, культурном и духовном планах, будет меньшим. Связи России и Приднестровья будут только крепнуть.

«Приднестровье не забыто, мы вас любим и активно работаем над тем, чтобы вы чувствовали себя Россией и продолжали себя чувствовать Россией», – отметил Игорь Николайчук. По его словам, это и есть одна из целей присутствия сотрудников РИСИ в Приднестровье.

Николай Феч.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

Об информационных войнах сегодня пишут и говорят многие. Однако в их технологии разбираются единицы. Одним из них является сотрудник Центра оборонных исследований Российского института стратегических исследований (РИСИ), кандидат технических наук Игорь Николайчук.

Наш гость – специалист в области информационного противоборства и участник создания специальной информационно-аналитической системы, позволяющей в режиме реального времени отслеживать количество, тематику и тональность публикаций ведущих мировых СМИ.

– Игорь Александрович, по каким признакам вы констатируете момент начала информационной войны? Как и болезни, противостоять информационной атаке проще на ранней стадии…

– Как человек, поставленный на дежурство у экрана медийного радара и следящий за информационным пространством, поясню на примере. Так называемый пакт Молотова – Риббентропа является самым комментируемым военно-политическим событием ХХ века. Он стал крайне неприятным сюрпризом для англичан и французов, хотя с точки зрения дипломатической практики тех лет Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом ничего выдающегося собой не представлял. Сближению Берлина и Москвы предшествовали следующие события.

– Какой интерес для инициаторов информационных войн имеют данные социологических опросов?

– Огромный. Результаты опросов учитываются, когда власть принимает решения по изменению политического курса. Журналисты любят кричать об информационной войне, зачастую принимая за неё чисто пиаровские вещи. Если появилось некоторое число критических публикаций, то это ещё не значит, что началась информационная война. Мы чаще оперируем понятием «стратегическая информационная операция». Она может перерасти в информационную войну. Тогда происходит полная перестройка государственного механизма информационного противоборства.

Перед тем как начать действия против другого государства, например, приступить к организации майдана, надо представлять, насколько эффективной оказалась работа по формированию общественного мнения внутри своей страны. Надо быть уверенными в том, что внешнеполитические акции получат одобрение собственного населения. Для выяснения этого проводятся социологические опросы. На Западе социологические службы проводят два опроса – среди населения и среди элиты. Цель – добиться согласования позиций и получить мандат на проведение тех или иных действий.

– А сколько публикаций по России удаётся отследить за неделю?

– Примерно полторы тысячи по всему миру. Как минимум половина из них негативные. Но это обычная ситуация, а не информационная война. Говорить при таких цифрах можно разве что об информационном давлении, попытках повлиять на общественное мнение.

– Какое государство лидирует по числу негативных публикаций в наш адрес?

– Германия, где на одну нейтральную публикацию 70 негативных. Берлин проводит стратегическую информационную операцию по перестройке российско-германских отношений с формата модернизационного партнёрства на формат резкой конфронтации.

– С чем это связано?

– В стране созрело понимание, что ей пора становиться великой европейской державой и пересматривать в свою пользу итоги Второй мировой войны. Установление Германией над Украиной политического контроля (экономический – дело техники) означало бы прорыв в национальном германском бытии. За период с 1918 года Германия предпринимает уже третью попытку оккупировать Украину. Немцы всегда были заинтересованы в монопольном использовании украинских ресурсов. Немецкий геополитик с мировым именем Карл Хаусхофер убедил Гитлера, что с Украины надо вывозить не только хлеб и марганец, но и чернозём.

– Кроме «индекса агрессивности» другие индексы вычисляете?

– Да. Медиаметрические показатели применяются уже довольно давно, но локально. Замерять медийную сферу сложно и дорого. Существует пресс-индекс. С его помощью можно посчитать, сколько раз СМИ процитировали заявление того или иного политика. Мне нравится следить за показателем скорости нарастания в информационном массиве числа острых заголовков. Накал информационной сферы отражается в квинтэссенции материала – его заголовке. Посмотрим наугад Германию за 11 сентября. Можно написать: «Правительство в Шверине, несмотря на критику, будет проводить День России». А можно и взвизгнуть: «Царство зла существует; В Литве снова возрождается страх перед Россией».

– Какую роль в информационных войнах играет блогосфера? Ссылки зачастую идут на блогеров.

– Валерий Соловей в интервью «ЛГ» совершенно верно сказал, что главной информационной пушкой является телевидение. Блогосфера и все остальные в лучшем случае выполняют роль подносчиков снарядов. Во время информационной войны роль блогосферы снижается. На первое место выходит то, что может в массовом порядке формировать общественное мнение – телевидение и многотиражная пресса. В период киевского майдана блогосфера использовалась слабо. Она в большей степени выполняла коммуникационные, а не пропагандистские функции.

– Наблюдая за тем, как ориентированные на Запад либералы ведут информационные кампании, поражаешься, как дружно они перескакивают с одной темы на другую. Вчера они Андрея Макаревича защищали, сегодня другие задачи решают. Создаётся впечатление, что команды им поступают из единого центра. Так ли это? Какова технология ведения информационной войны?

– Те люди, которые осуществляют против России стратегическую информационную операцию, назначают тему и доводят её до остальных. В том числе и до прозападных российских либералов. И те дружно начинают кричать, какой плохой Путин.

– Почему одни информационные вбросы срабатывают, а другие нет?

– Не срабатывают те вбросы, которые не учитывают реальные настроения нашего социума. А срабатывают те, которые эти настроения учитывают. Но в последнее время я таких вбросов не наблюдаю. Вспомните кампанию вокруг закона Димы Яковлева... Злые русские не дают усыновить сироту, живущего в нечеловеческих условиях без тепла и ласки! Но эта тема была ориентирована в первую очередь на сентиментальную западную аудиторию перед Рождеством, а не на нас. Как и «дело Магницкого», который абсолютно неинтересен населению России.

– Бытует мнение, что России сложно вести информационные войны за своими пределами прежде всего по причине отсутствия привлекательного имиджа страны за рубежом. Это действительно главная причина?

– Разговоры про привлекательный имидж России за рубежом надо закончить. Никто там этого имиджа не ждёт. И не даст его переменить. В настоящее время актуален имидж главы государства. Имидж государства сегодня подменяется имиджем власти. Вскоре после войны главный редактор «Литературной газеты» Константин Симонов перед выступлением в одном из канадских городов узнал, что его речь готовятся освистать люди, считающие, что «лучше быть мёртвым, чем красным». В момент, когда ситуация готова была взорваться, Симонов произнёс: «Россия. Сталин. Сталинград». Клакеры промолчали. Так Симонов создал имидж Советского Союза всего тремя словами. Вот когда кто-нибудь из современных поэтов и писателей сформулирует такой имиджевый слоган в отношении России, тогда можно будет утверждать, что Россия выздоровела.

– Одна из самых ожесточённых информационных схваток минувшего лета развернулась вокруг сбитого малайзийского «боинга». Кто её выиграл?

– Все решили свои задачи, причём одинаково успешно. И «боинг», и то, что каждый день происходит на Украине, американцам, грубо говоря, до лампочки. Но этот информационный повод идеально ложится на менталитет западного обывателя. Проблемы терроризма и безопасности полётов касаются каждого. Зверское убийство Муамара Каддафи оправдали тем, что он устраивал теракты на самолётах. Для совокупного Запада что Каддафи, что Путин – один чёрт. Надо неугодного лидера убрать и привести к власти нужного Западу политика или создать хаос. Поэтому, как только «боинг» потерпел крушение, то ещё до всякого расследования причин трагедии Запад в одночасье назвал виновником Путина. Сбитый «боинг» стали использовать в кампании «Россия без Путина».

– Каковы в таком случае цели и возможности России в информационной войне? Россия ведёт лишь сугубо оборонительные бои, защищая своё информационное пространство?

– Из того понимания информационной войны, которое я до сих пор излагал, должно быть ясно, что наша главная задача не состоит в том, чтобы окучить зарубежное общество. Вместе с тем никто не снимает задачу по иновещанию. Россия должна доносить до западной аудитории свою точку зрения. Все, включая наших западных оппонентов, признают успешность работы телеканал Russia Today. Он работает по западным стандартам, но продвигает наши представления о событиях и их интерпретацию. В нормальной обстановке деятельность канала на англосаксонском направлении трудно переоценить. Он представляет точку зрения России и альтернативную информацию той части западного общества, которое не доверяет своему правительству. Задача-максимум – расширять аудиторию и привлекать значимых людей. Русофилы есть везде, но их надо организовывать.

– Каково состояние российской информационной машины? Хорошо ли она отлажена с организационно-кадровой точки зрения?

– Система политического влияния на СМИ, формирование редакционной политики, финансовые и организационные аспекты деятельности журналистских коллективов в любой стране являются одной из самых закрытых тем.

– Как можно по результатам оценить работу государственной информационной машины?

– В 2008 году она была признана плохой. После событий в Южной Осетии заговорили о том, что Россия проиграла информационную войну. России инкриминировалось то, что она – агрессор. Наши СМИ не предприняли достаточных усилий, чтобы убедить общество в обратном. А непатриотичные СМИ фактически стреляли в спины нашим солдатам. Перед тем как присоединить Крым была проведена огромная, кропотливая, болезненная и почти невидимая работа по исключению из медийного поля России тех СМИ, которые могли бы стрелять в спину. Информационная война требует подавляющего преимущества тех СМИ, которые работают на реализацию государственного проекта. Пропагандистский ужас первой чеченской войны, когда били по своим, не забыт и не должен повториться.

Беседовал Олег НАЗАРОВ

Сотрудник Центра оборонного анализа Российского института стратегических исследований (РИСИ) Игорь Николайчук

Задача современной пропаганды - устанавливать контроль над территорией и ресурсами противника, не прибегая к войне горячей, — считает Игорь Николайчук, сотрудник Центра оборонного анализа Российского института стратегических исследований (РИСИ) .

КТО ВЕДЕТ В ИНФОРМАЦИОННЫХ СХВАТКАХ?

— Игорь Александрович, буквально на днях зам.министра обороны Анатолий Антонов заявил, что все, что говорится на Западе по поводу гибели малайзийского «Боинга», «очень смахивает на продолжение информационной войны, войны, которая уже многие месяцы развернута против Российской Федерации. Мне-то казалось, что такая война ведется чуть ли не с того момента, как Владимир Путин стал премьер-министром в 1999 году. Или у военных свои критерии?

— Я отлично понимаю, о чем говорят наши военные. Там есть высококвалифицированные специалисты в области информационной борьбы и, не будем скрывать, существуют подразделения информационного противодействия как идеологического, пропагандистского, контрпропагандистского направления. И поверьте, с этими вопросами разбираются серьезно. В данном случае, пожалуй, впервые в мировой практике наши военные говорят о некоем новом типе информационной войны, которая подразумевает, что цели традиционной войны, то есть, установление контроля над населением и территорией, достигаются с помощью стратегических информационных и информационно-психологических операций без применения или с минимальным применением военной силы.

Это сопровождается малыми издержками экономическими, внешнеполитическими, не создает внутренней напряженности. Я вам могу привести множество высказываний запад ных политиков, хоть той же Хиллари Клинтон , последнего времени, где они говорят, что Россия переигрывает Запад в информационной сфере. Мы, что, прокладываем себе путь к овладению их ресурсами и территориями?

Позвольте сослаться на заметку в газете «Файненшл таймс», одном из лидеров мнений западного мира. В ней излагаются слова постпредаВеликобритании в НАТО Адама Томсона : «Cтраны НАТО застала врасплох российская тактика в информационном противостоянии на фоне украинского кризиса. По словам Томсона, присоединение Крыма и последующие события на Украине сопровождались информационным давлением на прозападные организации».

БИТЬ ПРОТИВНИКА НА СОБСТВЕННОЙ ТЕРРИТОРИИ

— «Прозападные организации», извините, где - на самом Западе? На Украине? В России?

— В России. Суть современного информационного противоборства заключается в эффективной, но отнюдь не обязательно деструктивной обработке общественного мнения в своей стране, которая позволяет реализовать какие-то внешнеполитические программы, произвести действия, добиться целей, опираясь уже на это общественное мнение. Для России это, безусловно, присоединение Крыма. Была создана всероссийская поддержка процесса воссоединения Крыма и Севастополя с Российской Федерацией и, опираясь на эту поддержку, наши политики провели эту операцию так, что Запад фактически ничего не мог противопоставить.

— Я правильно понимаю, что современные информационные войны ведутся прежде всего за контроль над общественным мнением собственных народов?

— Да. Вот вам простая иллюстрация: Ежегодное финансирование госдеповского мирового рупора «Голос Америки » составляет 750 миллионов долл. Это минимум на грани приличия. Когда начались события на Украине, конгрессмены предложили увеличить часы вещания «Голоса Америки» на русскоязычное население Украины, Белоруссии и Прибалтийских стран, выделив на это дело жалких 7,5 млн. долл, то есть всего один процент. Законопроект, впрочем, завис. Одновременно, удалось синхронизировать освещение ситуации как на уровне глобальных гигантов, типа Си-эн-эн и Би-би-Си, так и на уровне влиятельных органов СМИ отдельных стран, что, как мы понимаем, обошлось гораздо дороже.

— Иначе говоря, своим поражением в информационной войне НАТО считает, что российская пресса доминирует в российском медиа-пространстве?

— Совершенно верно. Никто там не ожидал, что у России а) хватит политической воли, б) хватит политической самодостаточности, чтобы не оглядываться на окрики мирового медиасообщества…

СТАРОЕ НОУ-ХАУ ДЛЯ НОВЫХ УСЛОВИЯХ

— А какая конкретно тактика в информационном противостоянии их так переполошила?

— По большому счету ничего нового изобретено не было. Мы просто адекватно организовали свои СМИ, ориентировали их на отпор, и выбрали приоритеты. При всем уважении к Интернету, на первый план были выдвинуты «информационные пушки»: телевидение, многотиражная пресса…

Приведу пример: по данным Левада-центра 90% населения РФ новости по Украине получали из передач центрального телевидения. И большинство их них оценивали интерпретацию этих новостей позитивно. То есть, у них не было впечатления, что их обманывают, что говорят неправду или водят за нос… У нас был отличный новостной контент. Разумеется, он был соответствующим образом окрашен или акцентирован и прочее, но это были новости, которые не стыдно было выдать в эфир или поместить на первые полосы газет – это было интересно, а не в стиле «сам дурак». Рискну перефразировать Александра III: У России сегодня всего три верных союзника – армия, флот и масс-медиа.

— Так вот почему российских журналистов и руководителей СМИ, работающих преимущественно на внутреннюю аудиторию, наше государство наградило, а Запад включил в санкционные списки?

— Именно так. Привлеку также ваше внимание к тому, что упомянутый представитель Великобритании в НАТО сообщил, что вопросы противодействия новой информационной тактике России станут темой для обсуждения на саммите НАТО в Уэльсе . «Альянс может стать местом, где бы союзники обменивались лучшими практиками противодействия российской информационной политике», — говорится в заметке «Файненшл таймс». Иначе говоря, вопросы информационной борьбы становятся предметом глобального военно-политического планирования.

ИНФОРМВОЙНЫ В ОБРАЗАХ…

— Есть ли в ваших исследованиях какие-то объективные показатели, позволяющие говорить: вот сейчас ведется информационная война?

— Давайте начнем со «слабого» индикатора, который будет близок вам как журналисту – карикатура. Здесь в однотипных, с точки зрения отношения к России, группах стран есть некие сквозные линии – сюжеты, темы, тональность.

Начнем отсчет со времен «тандема»: Дмитрий Медведев президент, Владимир Путин – премьер-министр. Рисовались наши лидеры тогда в виде совершенно добродушных, незлобных, неопасных персонажей. Причем оба. Естественно, были намеки на то, что Путин главнее, но все равно это были скорее дружеские шаржи, а не карикатуры. Но вот Путин заявляет, что идет на третий срок. И сразу из добродушного мачо в карикатурах он превращается в некоего авторитарного лидера, человека, который пытается узурпировать власть.

Но все это еще в рамках политкорректности. То есть, Путин был крутой, настойчивый, рвущийся к власти парень, но отнюдь не злодей. Постепенно этот образ стал меняться в сторону обесчеловечивания. Началось это все, когда были задеты серьезно западные интересы, с момента нашей жесткой поддержки Асада в сирийском кризисе. Здесь уже пошли и направленное на зрителей оружие, и какие-то пятна крови, и искаженные злобой черты лица.

Наконец, после крушения Боинга в Донецкой области последние политкорректные установки были сняты. Наш президент представляется террористом, который лично сбивает самолеты, руки у него по локоть уже в крови не сирийских младенцев, а украинских и голландских. Короче говоря, негатив стал запредельным.

… И В ЦИФРАХ

— Если есть «слабые» индикаторы информационной войн, то должны быть и сильные.

— Таковым мы считаем «индекс агрессивности». Это отношение числа негативных материалов о России к нейтральным. То есть, во сколько раз негатив сильнее нейтрала. Его можно отслеживать по сюжетам, например, освещение визита Путина в Китай . По группам стран. По конкретным СМИ.

Мы приняли такой показатель: если число негативных публикаций превышает в пять раз число нейтральных, то ведется информационная война. Если меньше пяти, но больше двух – обстановка информационной напряженности по отношению к России. Ну а там, где на одну негативную публикацию приходится, допустим, сто нейтральных, как в Китае, например, такая страна к России нейтральна или доброжелательна.

— Давайте возьмем ведущие западные страны: Германия, Англия, Франция и США. Как выглядит в них динамика освещения украинского кризиса «от майдана до Боинга»?

— Если говорить о «средней температуре по больнице», то сам майдан освещался достаточно спокойно. Не то, чтобы он замалчивался, но мало ли таких майданов в мире каждый день происходит. Пиковым ударом по информационному полю стало воссоединение Крыма и Севастополя с Россией. Причем, даже не сам этот факт, а то, как лихо это было сделано. Число публикаций возросло в сотни раз – этот пик в относительном выражении был выше, чем война в 2008 году между Южной Осетией иГрузией . Потом эта новость сошла на нет. Были, конечно, колебания, но в целом, условно говоря, количество публикаций снизилось с где-то там с 500 в день до 50. То есть, можно сказать, Украина ушла с первых полос.

Крушение «Боинга» отдельный сюжет. Здесь нагнетание антироссийского негатива превратилось в истерику. Причем последнее в какой-то степени стало заметно даже у традиционно информационно-союзных нам стран:Италии , Китая, Бразилии , Аргентины , Индии , даже Венесуэлы иТаджикистана . Впрочем, там это быстро прошло.

— А если разбивать тот же период по странам?

— Действительно, индексы агрессивности показывают, что отношение к этому конфликту значительно дифференцированы. До «Боинга» лидером нагнетания негатива являлась Германия . Впервые в практике наших наблюдений в день могло быть вообще ни одной нейтральной публикации в германской прессе по этой теме. Там был интересный момент, когда после встречи Меркель с Путиным индекс агрессивности пошел резко вниз – снизился с 7 до 3, но после «Боинга» снова взлетел, сразу до 14.

На втором месте всегда стояла Франция . Ее СМИ выполняют роль как бы ударного отряда либеральной европейской прессы, ничего общего с национальными интересами Франции не имеющей.

А вот после гибели «Боинга» место в первых рядах в деле нагнетания негатива на Украине заняли англосаксы при ведущей роли Великобритании.

БОЛЬШИЕ ДЕРУТСЯ - У УКРАИНЦЕВ ЧУБЫ ТРЕЩАТ

— А какое-то политологическое объяснение этой статистике у вас есть?

— Я бы сказал, что статистика подтверждает гипотезу о том, что евроассоциация Украины с ЕС была в первую очередь германским проектом. После присоединения к ЕС, читай немецкой колонизации стран Юго-Восточной Европы , включение в свою орбиту Украины сделало бы Германию по-настоящему великой европейской державой, которая могла бы поставить вопрос об освобождении от политической зависимости отСША , в которой они сейчас находятся.

Что касается американских и британских СМИ, то там захват лидерства по части агрессивности может быть связан с несколькими обстоятельствами. Во-первых, с тем, что американский истеблишмент списал со счетов Обаму , которого обвиняют в том, что он «слабак», неэффективный лидер, который все, что можно, проиграл Путину. Во-вторых, не будем забывать, что Украина Соединенным Штатам совершенно не нужна. Их приоритеты теперь в Азии . Но не нужна им ни сильная Россия вместе с Украиной, ни сильная Германия в таком же составе. Поэтому с самого начала они ведут там игру по принципу – так не достанься же ты никому. То есть поддержание там хаоса, с их точки зрения, ослабляет и Россию и Германию. А то, что в последнее время лидером по агрессивности стала именно Великобритания, может объясняться какими-то привходящими обстоятельствами, так и тем, что она просто бежит впереди американского паровоза.

Справка:

Игорь Николайчук – Выпускник МВТУ им. Баумана , кандидат технических наук. Многие годы занимал руководящие должности в аналитических структурах ВГТРК и РИА «Новости». Один из участников создания специальной информационно-аналитической системы, позволяющей в режиме реального времени отслеживать количество, тематику и тональность публикаций ведущих СМИ 60 стран.